Как видим, говоря о круге лиц, которых теоретически возможно привлечь к субсидиарной ответственности, нельзя опираться на критерий должностного положения или наличия формальных полномочий. Любое лицо, имевшее реально доказанную возможность влиять, в нашем случае – негативно, на деятельность должника, может быть привлечено к субсидиарной ответственности в каком бы статусе оно ни находилось.
В настоящее время подход судов довольно суровый. Уже есть факты привлечения таких лиц, как HR-директор, член совета директоров, юрист (в данном случае, специалист выиграл спор, но это лишь вопрос фактических обстоятельств в конкретном деле).
Длительное время в бизнес-сообществе работала модель максимально ограниченной ответственности участников и акционеров хозяйственных обществ, что в случае банкротства последних приводило к тому, что контролирующие общество лица никак не отвечали перед кредиторами компании даже в том случае, если именно в связи с их ненадлежащим управлением общество не справилось со своими обязательствами. Разумеется, это приводило к различным злоупотреблениям. Когда в судах начала "работать" ст. 10 Гражданского кодекса и всерьез обсуждаться субсидиарная ответственность контролирующих лиц, ситуация кардинальным образом изменилась.
Как правило, участники и акционеры не отвечают по обязательствам компании, если у самой компании недостаточно имущества (п. 2 ст. 56 ГК РФ), то есть конструкция юридического лица, используется в том числе для ограничения имущественной ответственности участников корпорации (ответственность не за счет своего имущества, а за счет имущества компании).
Сейчас превалирует подход, согласно которому нормы, связанные с использованием в ходе ведения бизнеса корпоративных форм ограничивающих ответственность участников корпорации, не применяются при злоупотреблении правом.
Использование формы юридического лица (например, ООО, АО) для неправомерных, недобросовестных действий не может являться основанием для ограничения ответственности контролирующего должника лица по неисполненным обязательствам должника.
Общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом в настоящее время используется судами очень часто и дает правосудию "противоядие" в ситуации очевидного обмана со стороны участников процесса при попытке прикрыть реализацию неблаговидных целей путем использования формально законных конструкций.
Этот эффективный способ достижения целей правосудия имеет и другую сторону. Бизнес больше не чувствует себя в безопасности. Предприниматели понимают, что даже в ситуации нормального, реального банкротства, риск их привлечения к субсидиарной ответственности крайне высокий.
В качестве живых примеров можно привести следующие судебные решения.
В ходе дела о банкротстве ООО "Русшина-Тюмень" суд привлек к субсидиарной ответственности бывшую супругу контролировавшего должника лица и ее родственников, указав на извлечение прибыли от незаконного поведения руководителя и участника должника. Судом было установлено, что расторжение брака не повлияло на взаимоотношения с участием родственников со стороны бывшей супруги, построенных на доверительных отношениях, что нехарактерно для обычного оборота (Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда" от 1 апреля 2019 г. по делу № А07-14712/2016).
В октябре текущего года был первый прецедент, когда Арбитражный суд привлек к субсидиарной ответственности по долгам компании-банкрота ООО "Альянс" детей ее бенефициара. По мнению экономической коллегии ВС РФ, это допустимо в отношении тех лиц, в пользу которых контролирующий должник произвел отчуждение имущества.
По делу № А60-24214/2016 убытки взыскали с тещи должника, которой он фактически передал бизнес. Апелляционная жалоба осталась без удовлетворения.
В связи с этим приобретает все большую актуальность институт защиты делового решения (презумпция невиновности руководителя нашла отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. № 871/07). Толковать постановление следует таким образом: руководитель организации исполнял свои обязанности добросовестно, пока обратное не доказано. Соответственно, все требования о взыскании убытков не подлежат удовлетворению, даже в условиях фактически понесенных убытков ООО, например, вследствие действий (бездействия) руководителя в пределах разумного предпринимательского риска. Этот институт при должном развитии с помощью более тонкой настройки судебной системы в будущем сможет уравновесить ситуацию "перекоса" вопросов о субсидиарной ответственности, которая сейчас обсуждается в исключительно обвинительной плоскости.
Валерия Герасименко
Генеральный директор Союза арбитражных управляющих "Саморегулируемая организация "Северная Столица"
Пресса о нас